«Корпорация «И Аз воздам»», Роальд Даль

Когда я проснулся, густо шел снег.

Я знал, что идет снег, потому что в комнате было как-то по-странному светло и с улицы не доносилось ни звуков шагов, ни шелеста автомобильных покрышек, а только рычание моторов. Я вскинул глаза и увидел около окна Джорджа в его зеленом халате; он склонился над парафиновой плиткой, заваривая, видимо, кофе.

— Снег идет, — сказал я.

— Холодно, — откликнулся Джордж. — Жуткая холодрыга.

Я встал с постели и вытащил из-под двери утреннюю газету. И вправду было очень холодно, так что я быстро прошлепал назад и снова лег под одеяло, грея мгновенно простывшие пальцы в самом теплом месте — в паху.

— Писем нет? — спросил, не оборачиваясь, Джордж.

— Нет, нет никаких писем.

— Что-то старик не спешит раскошелиться.

— А может, он думает, что четыре с половиной сотни достаточно на месяц.

— Он никогда не был в Нью-Йорке. Он даже не подозревает, какая здесь дорогая жизнь.

— Вольно ж тебе было потратить все за одну неделю.

Джордж распрямился и взглянул на меня.

— Ты имеешь в виду, вольно было нам потратить.

— Верно, — согласился я. — Нам.

Я развернул газету.

Кофе уже заварился, Джордж принес кофейник и поставил его на столик между нашими кроватями.

— Человек не может жить без денег, — заметил он рассудительно. — Старику следовало бы об этом знать.

Он нырнул в свою постель, не снимая халата. Я продолжал читать. Покончив с беговой страницей и футбольной страницей, я взялся за Лайонела Панталуна, великого политического и светского колумниста. Я всегда читаю Панталуна — как и двадцать или тридцать миллионов других американцев. Он вошел у меня в привычку, он более чем привычка, он непременная часть моего утра, как три чашки кофе или бритье.

— Вот же нахалюга, — заметил я.

— Кто?

— Этот Лайонел Панталун.

— Что он там еще пишет?

— Да то же, что и всегда. Те же самые скандалы. И всегда про богатеньких. Вот послушай: «…замечен в клубе «Пингвин»… банкир Уильям С. Вумберг с очаровательной старлеткой Терезой Уильямс… три вечера подряд… миссис Вумберг слегла с головной болью… так было бы, пожалуй, с любой женой, чей муженек стал бы таскаться за такой вот мисс Уильямс…»

— Кранты этому Вумбергу, — подытожил Джордж.

— Ну и паскудство, — поморщился я. — Такая вот статейка может стать причиной развода. И как это этому Панталуну все сходит с рук?

— Конечно же сходит, они его просто боятся. Только, будь этим Вумбергом я, — сказал Джордж, — знаешь, что бы я сделал? Пошел бы и дал этому Панталуну в морду, вот что бы я сделал. Такие сволочи слов не понимают.

— Мистер Вумберг не может это сделать.

— Почему?

— Потому что он старый, — объяснил я. — Мистер Вумберг — важный и уважаемый пожилой человек. Видный банкир. Он никак не может…

И тут это случилось. Неожиданно меня осенила идея. Она пришла ко мне на середине фразы, и я умолк, давая ей затопить мой мозг, и молчал, наблюдая за ней со стороны, и едва ли не прежде, чем я понял, что же тут происходит, в моем мозгу созрел весь план, весь блестящий, восхитительный план, и я уже видел всю его прелесть.

Я повернулся и увидел, что Джордж взирает на меня в полном недоумении.

— В чем дело? — спросил он. — Что-нибудь не так?

Я сохранял спокойствие. Я вытащил руку из-под одеяла, налил себе еще кофе и только потом заговорил.

— Джордж, — сказал я, все так же сохраняя спокойствие, — у меня появилась идея. Слушай меня внимательно, потому что у меня есть идея, которая сделает нас с тобой очень богатыми. Мы ведь совсем на мели, верно?

— На мели.

— А этот Уильям С. Вумберг, как ты думаешь, он разозлится сегодня утром на этого Панталуна?

— Разозлится?! — переспросил Джордж. — Кой черт, да он просто взбесится!

— Совершенно верно. И не думаешь ли ты, что ему хотелось бы посмотреть, как этот Лайонел Панталун схлопочет хороший удар по морде?

— Еще как хотелось бы.

— А теперь скажи мне — вполне вероятно же, что мистер Вумберг будет готов заплатить некоторую сумму денег, если кто-нибудь возьмется чисто и без особого шума провести эту мордорасшибательную операцию?

Джордж повернулся, посмотрел на меня и медленно, осторожно поставил кофейную чашку на стол. По его лицу начала расползаться широкая улыбка.

— Врубаюсь, — сказал он. — Я врубаюсь в твою идею.

— Но это лишь малая часть идеи. Если ты прочитаешь эту Панталунову колонку, то увидишь, что там сегодня оскорблена и еще одна личность. — Я снова взялся за газету. — Есть еще такая миссис Элла Гимпль, заметная в обществе дама, имеющая на счету не меньше миллиона долларов…

— Ну и что же Панталун пишет про нее?

Прежде чем ответить, я снова заглянул в газету.

— Он намекает, что она делает кучу денег, давая для друзей вечеринки с рулеткой, на которых сама же и выступает в качестве банка.

— С этой Гимпль уже все понятно, — сказал Джордж. — И с Вумбергом тоже. Гимпль и Вумберг.

Он сидел на кровати, напряженно ожидая, чтобы я продолжил.

— Итак, — сказал я, — у нас есть двое, которые страстно возненавидели сегодня Лайонела Панталуна; оба они хотели бы набить ему морду, но никто из них на это не решается. Теперь понимаешь?

— Прекрасно понимаю.

— Так что с Панталуном мы разобрались. Но ты не забывай, он же не один такой. Есть и десятки других колумнистов, которые только и знают, что оскорблять тех, кто побогаче и повлиятельней. Есть Гарри Вейман, Клод Тейлор, Джейкоб Свински, Уолтер Кеннеди и вся остальная свора.

— Верно, — согласился Джордж, — абсолютно верно.

— И должен тебе сказать, что ничто не приводит богачей в такую ярость, как газетные насмешки и издевательства.

— Дальше, — сказал Джордж. — Давай дальше.

— Хорошо. — За это время я и сам возбудился. Я наполовину вылез из постели, положил одну руку на край столика, а другой помахивал в такт речи. — Мы немедленно организуем фирму, назвав ее… как же мы ее назовем… мы ее назовем… думай, думай… мы назовем ее «Корпорация «И Аз воздам»». Ну, как тебе?

— Странное название.

— Библейское[?]. Мне нравится. «Корпорация «И Аз воздам»». Звучит великолепно. Мы напечатаем карточки и будем посылать их всем возможным клиентам, напоминая, что их публично оскорбили и унизили, и предлагая покарать оскорбителя в обмен на небольшую сумму денег. Мы будем покупать все газеты, читать всех колумнистов и рассылать ежедневно по дюжине и более карточек.

— Великолепно! — воскликнул Джордж. — Потрясающе!

— И мы станем богатыми, — добавил я. — Мы за самое малое время станем исключительно богатыми.

— Нужно сейчас же начинать!

Я спрыгнул с кровати, схватил блокнот и карандаш и снова нырнул в постель.

— Так вот, — сказал я, сгибая колени под одеялом и пристраивая сверху блокнот, — первым делом нужно решить, что мы напишем на печатных карточках, которые будут рассылаться клиентам. — И написал вверху листа заголовок «КОРПОРАЦИЯ «И АЗ ВОЗДАМ»».

Затем я, чуть не высовывая язык от старания, красиво сформулировал и зафиксировал цели и функции организуемой фирмы. Кончалось мое объяснение следующим образом: «Итак, корпорация «И Аз воздам» готова вместо вас на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……., для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем вам набор возможных способов (с указанием стоимости)».

— Это в каком же смысле «набор способов»? — спросил Джордж.

— Мы должны предоставить им выбор. Надо придумать целый ряд… различных наказаний. Номером первым будет… — И я написал в блокноте: «1. Прямой удар в нос, один, сильный». — Сколько мы здесь запросим?

— Пятьсот долларов, — мгновенно откликнулся Джордж.

Я записал это без малейших споров.

— Что еще?

— Синяк под глазом, — сказал Джордж.

Я записал: «2. Синяк под глазом… $500».

— Нет! — возмутился Джордж. — Я не согласен с ценой. Чтобы красиво поставить синяк, нужно гораздо больше умения, чем для простого удара по морде. Это квалифицированная работа. Тут должно быть шесть сотен.

— О’кей, — согласился я. — Шесть сотен. А что дальше?

— Конечно, и то и другое вместе. С правой руки и с левой.

Теперь мы были на Джорджевой территории, он у нас спец по этой части.

— И то и другое?

— Совершенно верно. Удар в нос и синяк под глазом. Тысяча сто долларов.

— За комплект должна быть скидка, — возразил я, немного подумав. — Пусть будет ровно тысяча.

— Это вообще считай что задаром, — сказал Джордж. — Они вцепятся в этот вариант, как Бобик в косточку.

— Что дальше?

Мы оба умолкли и стали яростно думать. На Джорджевом невысоком покатом лбу появились морщины. Он начал медленно, но очень сильно скрести свой череп. Я смотрел в пустоту и старался думать о всяких кошмарных вещах, причиняемых людьми друг другу. В конце концов я придумал и написал, а Джордж смотрел, как кончик карандаша двигается по бумаге. Я написал: «4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей».

— Господи Иисусе, — прошептал Джордж, — да он же сдохнет с перепугу.

— Конечно, — согласился я.

— Да и вообще, где ты возьмешь гремучку?

— Где-где. Куплю. Купить их не стоит большого труда. Так сколько мы за это зарядим?

— Полторы тысячи, — твердо сказал Джордж; я записал эту цифру.

— Для солидности нужно еще.

— Вот, — сказал Джордж. — Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню.

Он расплылся в широкой торжествующей улыбке.

— Мы не сможем такое сделать.

— Пиши, пиши. И заряди две с половиной косых. Если старик Вумберг согласится платить такие деньжищи, все ты прекрасно сделаешь.

— Да, — согласился я. — Наверное, сделаю. — И записал этот вариант. — Пожалуй, и хватит. Выбор достаточно широк.

— А где мы напечатаем эти карточки? — спросил Джордж.

— У Джорджа Карноффски, — решил я. — Еще один Джордж, ага. Он мой приятель, держит маленькую типографию на Третьей авеню. Печатает свадебные поздравления и тому подобное для больших магазинов. Он нам все сделает, я точно знаю.

— Так чего же мы ждем?

Мы оба спрыгнули с кровати и начали одеваться.

— Сейчас двенадцать, — сказал я. — Если поторопимся, то поймаем его до обеденного перерыва.

Когда мы выскочили на улицу, все еще шел снег; снега навалило четыре или пять дюймов, но мы так спешили, что пробежали четырнадцать кварталов до типографии Карноффски за рекордное время и успели как раз, когда он надевал пальто, чтобы идти обедать.

— Клод! — заорал он радостно. — Привет, старик! Ну как делишки? — и стал трясти мне руку.

У него было толстое дружелюбное лицо и кошмарный нос; огромные, вывернутые наружу ноздри закрывали его щеки на добрый дюйм с каждой стороны. Я поздоровался с ним и сказал, что мы пришли обсудить одно срочное дело. Он снял пальто, провел нас в типографию, и я стал излагать ему наши планы.

Когда я рассказал их примерно на четверть, он стал покатываться от хохота, и продолжать было просто невозможно, так что я умолк и просто сунул ему лист бумаги с текстом, который нужно было напечатать. Читая, он тоже трясся от хохота, он сгибался почти пополам, хлопал ладонью по столу и буквально захлебывался — псих, да и только. Мы смотрели на него с изумлением. Мы не видели тут ничего такого уж сильно смешного. В конце концов он утих, вытащил носовой платок и долго вытирал глаза.

— Никогда еще столько не смеялся, — сказал он ослабевшим голосом. — Отличная шутка, просто пять баллов. Пойдемте, накормлю вас за это ланчем.

— Послушай, — очень серьезно проговорил я, — никакая это не шутка. И нечего тут особенно смеяться. Ты присутствуешь при рождении новой могучей организации…

— Брось, — сказал он и опять захохотал. — Брось, и пошли поедим.

— Когда эти карточки будут напечатаны? — спросил я максимально деловым голосом.

Он умолк и удивленно вытаращился.

— Так что же… так вы действительно… вы все это серьезно?

— Абсолютно. Ты присутствуешь при рождении…

— Хорошо, — отмахнулся он и встал, — хорошо. Думаю, вы сошли с ума и нарываетесь на неприятности. Эти ребята любят соваться в чужие дела, но не терпят, когда кто-нибудь отвечает им тем же.

— Когда ты сможешь все напечатать и чтобы не видел никто из твоих работников?

— Для такого случая, — ответил Джордж, — я даже пожертвую ленчем. И весь набор сделаю сам. Это самое меньшее, что я должен сделать. — Он снова прыснул, его огромные ноздри затряслись от восторга. — Сколько вам надо?

— Тысячу для начала, и еще конверты.

— Подходите к двум, — сказал Джордж Карноффски, а я рассыпался в благодарностях; уже выйдя из типографии, мы всё слышали его ревущий хохот.

Вернулись мы ровно в два. Джордж был в своем кабинете, и первое, что мы увидели, это огромную пачку карточек на столе перед ним. Большие карточки, раза в два крупнее обычных свадебных или приглашений на вечеринку.

— Ну вот, — сказал он. — Все для вас готово.

Этот идиот все еще смеялся.

Он вручил каждому из нас по карточке, и я внимательно изучил свою. Это был истинный шедевр, Джордж постарался как следует. Карточка была толстая и жесткая, с узкой золотой каемкой. Шрифт заголовка был исключительно элегантен. Не имея возможности показать ее во всем великолепии, я могу хотя бы воспроизвести текст:

КОРПОРАЦИЯ «И АЗ ВОЗДАМ»

Уважаемый………….

Вы, наверное, успели уже ознакомиться с ничем не спровоцированной атакой на Вашу персону колумниста………… напечатанной в сегодняшней газете. Все это возмутительные инсинуации и злонамеренное искажение истины.

Неужели Вы допустите, чтобы этот жалкий клеветник оскорблял Вас подобным образом?

Мир давно уже знает, насколько противно природе американцев допускать в свой адрес оскорбления, не возмущаясь и не требуя — нет, не исполняя — справедливого воздаяния.

С другой стороны, вполне естественно, что человек Вашего положения и репутации не захочет лично еще глубже погружаться в такие мелкие гнусности и вступать в какой бы то ни было прямой контакт с этой низкой и злобной личностью. Но как же тогда Вы можете с ним расплатиться?

Ответ очень прост: «И АЗ ВОЗДАМ» расплатится за Вас. Мы готовы на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……, для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем Вам набор возможных способов (с указанием стоимости):

1. Прямой удар в нос, один, сильный $500.

2. Синяк под глазом $600.

3. Удар в нос и синяк под глазом $1000.

4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей $1500.

5. Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню $2500.

Данная работа осуществляется профессионалом.

Если Вы желаете принять какое-нибудь из этих предложений, пришлите, пожалуйста, ответ по адресу, указанному в сопроводительном листке. По дополнительному запросу Вы получите предварительное извещение о месте и времени проведения акции, а потому сможете наблюдать с безопасного расстояния за всеми событиями.

Предварительной оплаты не требуется; когда же Ваш заказ будет должным образом выполнен, Вам в обычном порядке вышлют счет.

Джордж Карноффски не поленился, печать была просто загляденье.

— Клод, — сказал он, — тебе нравится?

— Сказка.

— Лучшее, что я мог для вас сделать. Это вроде как когда видишь, как солдаты уходят на войну, где их, возможно, убьют, и ты готов отдать им что угодно и сделать для них что угодно.

Он снова начал смеяться, и я поторопился сказать:

— Мы, пожалуй, уже пойдем. У тебя есть конверты для этих карточек?

— Все, все готово. И вы можете расплатиться не сейчас, а когда начнут поступать деньги.

Тут, похоже, ему стало еще смешнее, он буквально рухнул в свое кресло и захихикал как придурок; мы с Джорджем поспешили на улицу под мерно падавший с неба снег.

Всю дорогу до нашего дома мы бежали бегом и, прежде чем подняться, в телефоне-автомате у лифта позаимствовали телефонный справочник Манхэттена. «Вумберг, Уильям С.» нашелся сразу же, и, пока я читал вслух адрес — где-то в районе Восточных Девяностых, — Джордж написал его на одном из конвертов.

«Гимпль, миссис Элла X.» также быстро нашлась, и второй конверт мы адресовали ей.

— Письма Вумбергу и Гимпль мы пошлем прямо сегодня, — сказал я, заклеив конверты. — Хотя мы толком и не развернулись. Завтра мы отправим дюжину.

— Надо бы успеть к ближайшей выемке почты, — заметил Джордж.

— Мы доставим их сами, — твердо сказал я. — Теперь, незамедлительно. Чем скорее они их получат, тем лучше. Завтра может быть поздновато, завтра они не будут и вполовину такими злыми, как сегодня. За ночь люди всегда остывают. Так что ты беги и сейчас же доставь эти карточки, а тем временем я порыскаю по городу и постараюсь что-нибудь разузнать о привычках Лайонела Панталуна. Увидимся вечером.

Часов в девять я вернулся домой; Джордж лежал на кровати, курил сигарету и пил кофе.

— Доставил и ту и другую, — отчитался он. — Просто сунул в щель почтового ящика, нажал на звонок и дунул по улице. У Вумберга огромный домина, огромный белый домина. А как у тебя?

— Я сходил к одному знакомому, который работает в спортивной секции «Дейли миррор». Он мне все рассказал.

— Ну и что же он рассказал?

— Он сказал, что передвижения Панталуна совершенно предсказуемы. Он работает допоздна, но, где бы ни был раньше, всегда — это важно, — всегда заканчивает свой вечер в клубе «Пингвин». Он приходит туда около полуночи и остается до двух или до половины третьего. Его агенты приносят туда последние сплетни.

— Это все, что нам нужно знать, — обрадовался Джордж.

— Как-то слишком уж просто.

— Деньги буквально ни за что.

На радостях Джордж достал из шкафа бутылку виски, и мы два часа сидели на кроватях, попивая дешевый бленд и строя чудесные планы развития нашей фирмы. К одиннадцати часам мы уже наняли штат из пятидесяти человек, включая двенадцать знаменитых боксеров, и наш офис располагался в Рокфеллер-центре. К полуночи мы захватили контроль над всеми колумнистами и диктовали им их колонки по телефону прямо из нашей штаб-квартиры, стараясь ежедневно оскорбить и разозлить по крайней мере двенадцать богатых персон, проживавших в той или иной точке страны. Мы сказочно разбогатели, у Джорджа был английский «бентли», а у меня пять «кадиллаков». Джордж заранее тренировался, как будет говорить с Лайонелом Панталуном по телефону.

— Это ты, Панталун?

— Да, сэр.

— Так вот, слушай меня внимательно. Твоя сегодняшняя колонка — вонючее дерьмо. Ты что, ничего не умеешь?

— Извините, пожалуйста, сэр, больше не повторится.

— Да ты уж, мать твою, постарайся. Правду говоря, мы уже подумывали взять вместо тебя кого-нибудь другого.

— Пожалуйста, сэр, дайте мне еще один шанс.

— Хорошо, Панталун, но этот раз будет последним. К слову сказать, сегодня ребята подложат тебе в машину гремучую змею по поручению мистера Хирама Ч. Кинга, мыльного фабриканта. Мистер Кинг будет смотреть с другой стороны улицы, так что не забудь испугаться, когда заметишь змею.

— Да, сэр, конечно же, сэр, не забуду ни в коем случае…

Мы наконец угомонились, легли спать и выключили свет, но у меня долго стояло в ушах, как Джордж распекает Панталуна по телефону.

Утром мы проснулись, когда часы угловой церкви пробили девять. Джордж встал и пошлепал к двери за почтой; вернулся он с письмом.

— Распечатай, — сказал я.

Он распечатал конверт и осторожно развернул лист тонкой бумаги.

— Да читай же ты! — заорал я.

Он начал читать письмо вслух; его голос звучал сперва тихо и серьезно, но, по мере того как он осознавал его значение, возрос до визгливого, почти истерического торжествующего крика. В письме говорилось:

Ваши методы не назовешь обычными. В то же самое время я могу лишь одобрить все, что вы сделаете с этим пакостником. Так что флаг вам в руки. Начинайте с пункта 1. И если вы добьетесь успеха, я с радостью дам вам заказ на последовательную проработку всего списка. Счет присылайте мне.

Уильям С. Вумберг

Я помню наш тогдашний восторг; мы исполнили прямо в пижамах какой-то дикарский танец, громко восхваляя мистера Вумберга и крича, что теперь мы сказочно богаты. Джордж ходил по кровати колесом; возможно, я делал то же самое.

— Когда мы это сделаем? — спросил он, чуть отдышавшись. — Сегодня?

Я ответил не сразу. Я не хотел спешить. Страницы истории пестрят именами великих людей, лишившихся многого только потому, что позволили себе в возбуждении момента принять торопливое решение. Я надел халат, закурил сигарету и начал расхаживать по комнате.

— Спешить нам некуда, — сказал я. — Заказ Вумберга будет исполнен в надлежащий момент, но сперва нам нужно разослать сегодняшние карточки.

Я быстро оделся, и мы сбегали к газетному ларьку, который через улицу, купили по экземпляру всех ежедневных газет, какие там были, и вернулись к себе в комнату. Следующие два часа мы провели за чтением колонок известных колумнистов и под конец составили список на одиннадцать человек — восемь мужчин и три женщины, — которых так или иначе оскорбил один из колумнистов. Так что дела шли хорошо, мы работали быстро и слаженно. Еще полчаса ушло на то, чтобы узнать адреса оскорбленных — двоих мы так и не нашли — и заадресовать конверты. Потом мы доставили их по адресам и примерно в шесть вечера вернулись в свою комнату, усталые, но довольные. Мы приготовили кофе, поджарили гамбургеры и поели прямо в постели. Затем мы несколько раз вслух перечитали друг другу Вумбергово письмо.

— Он ведь что делает, — сказал Джордж, — он дает нам заказ на шесть тысяч сто долларов. Пункты с первого по пятый включительно.