«Доктор Кто. Крадущийся ужас», Майкл Такер

Пролог

Габби Николс вздохнула с глубоким облегчением. Она уже начала думать, что Уэйн никогда не перестанет плакать. Глядя на мирно сопящего в кроватке малыша, трудно было поверить, что весь последний час он заходился в рыданиях на руках у матери, пока та тщетно пыталась его убаюкать.

В который раз за вечер Габби пожалела, что мужа нет дома. С папой Уэйн всегда засыпал охотнее. Рой Николс получил работу на строительстве новой высокоскоростной железной дороги между Лондоном и Юго-Западным регионом. Им пришлось оставить дом в Манчестере и перебраться в Уилтшир, но семилетний контракт того стоил. Правда, теперь Рой часто работал посменно, и последние три ночи Габби его практически не видела.

Она снова вздохнула. По крайней мере, выходные он обещал провести дома. А пока она может побаловать себя парой серий «Вызовите акушерку» и бокалом вина.

Включив радионяню, Габби закрыла дверь в детскую и стала спускаться по лестнице. Каждую ночь, когда муж пропадал на работе, она снова и снова поражалась, как тихо в их новом доме. Габби выросла в Манчестере и всю жизнь прожила в больших городах. Она привыкла к постоянному шуму автомобилей на заднем фоне, к тому, что по вечерам за окнами горят тысячи огней. Но здесь… Здесь вместе с сумерками на город опускалась тишина. Никогда прежде Габби не знала ночей таких тихих, таких темных – и таких звездных.

Ее мысли невольно обратились к дому в Манчестере, и Габби внезапно ощутила острый приступ неуверенности: необъяснимая тревога преследовала ее с тех самых пор, как они приехали в Рингстоун. Дело не в том, что им здесь не были рады – напротив, местные из кожи вон лезли, чтобы Николсы чувствовали себя, как дома. Коттедж на краю деревни, в котором они поселились, оказался куда больше их прошлого жилища, а детям лучше расти на свежем воздухе, среди красивых пейзажей. Эмили, старшая сестра Уэйна, уже начала намекать родителям, что неплохо было бы купить пони.

Вот только… Непонятное беспокойство продолжало точить Габби, и она никак не могла от него избавиться.

Женщина покачала головой, уговаривая себя не глупить. Просто нужно время, чтобы привыкнуть к новому дому и новым обстоятельствам. Когда Рой приедет на выходные, они пойдут гулять по окрестностям, посмотрят, что здесь и как. Может, познакомятся с соседями.

Достав из посудомоечной машины чистый бокал, Габби открыла холодильник и налила себе Пино Гриджио. Она уже предвкушала первый глоток, когда сверху донеслось пронзительное:

– Мама!

Габби застонала. Трехлетняя Эмили могла быть очень громкой, когда ей требовалось внимание. Если она разбудит Уэйна…

– Мама! Иди сюда скорее!

Габби нахмурилась. Дочку явно что-то напугало. Поставив бокал с вином на кухонный стол, она поспешила наверх.

– Эмили? – Габби распахнула дверь в комнату дочери и заглянула внутрь. – Что случилось, малышка? С тобой все в порядке?

Девочка стояла на кровати, вжавшись в стену. Глаза Эмили были широко распахнуты от страха. Увидев мать, она спрыгнула на пол, подбежала к ней и крепко обняла за ногу. Габби почувствовала укол ужаса. Прежде она никогда не видела дочь такой испуганной. Она подхватила девочку на руки и прижала к себе.

– Что такое?

Эмили зарылась лицом ей в плечо.

– Там комар-долгоножка! – прошептала она.

Габби едва не расплакалась от облегчения – а затем разозлилась на себя за малодушие.

– Привыкай, милая. – Она погладила дочку по волосам. – Мы теперь живем в деревне, тут полно насекомых.

– Он вон там! – не унималась Эмили. – В окно забрался!

Мамины слова ее не успокоили: она только теснее прижалась к Габби. С противоположного конца комнаты долетало шуршание скребущих по стеклу лапок.

– Сейчас мы его прогоним и уложим тебя в кроватку, – пообещала Габби.

Она подошла к окну с дочкой на руках, отдернула занавеску и увидела, что так напугало Эмили.

А потом начала кричать.

Допив последний глоток, Алан Трэверс поставил пивную кружку на стойку и накинул теплую куртку. Весна в Уилтшире готовилась вступить в свои права, но ближе к ночи на улице становилось прохладно, а ему предстояла долгая дорога домой.

– Эй, Алан! Может, еще по одной?

Как всегда в будний вечер, в крохотный паб Уитчифа набилось немало местных и туристов. Брайан Картрайт стоял у стойки с двадцатифунтовой банкнотой в руке.

Алан покачал головой.

– Грех упускать такую щедрость, но я пас, – сказал он. – Мне, в отличие от некоторых бездельников, рано вставать. Так что увидимся завтра, джентльмены.

И Алан, натянув шляпу, стал проталкиваться к выходу.

– Не забывай глядеть по сторонам, когда будешь идти через Центр! – крикнул ему вслед Брайан. – Говорят, они там всяких чудовищ разводят!

Из-за захлопнувшейся двери паба донесся дружный смех завсегдатаев. С тех пор как на краю деревни вырос исследовательский центр, такого рода шутки стали обычным делом. Алан фыркнул. Биотопливо и генномодифицированные злаки. Конечно, при желании и то, и другое вполне можно приравнять к разведению монстров.

Подняв воротник куртки, он направился через парковку в сторону железной дороги. Ночь выдалась ясная, далекая луна заливала поля бледным светом. Алан поежился. Надо было заказать кофе вместо последней кружки пива. Он жил в соседней деревне, и даже если срезать через исследовательский центр, до дому ему идти добрых двадцать минут.

К дороге вела лестница в углу парковки. Алан, пошатываясь, стал подниматься по ступенькам и чуть не потерял равновесие, когда под ноги наконец легла утоптанная тропинка. Да, последняя пинта явно была лишней. Он глубоко вдохнул, набрал полные легкие морозного воздуха и зашагал вперед.

Неподалеку от перехода, пролегавшего под железнодорожными путями, Алан замер и испуганно уставился на вынырнувшую из темноты высокую фигуру. Секунду спустя он уже нервно посмеивался над своими страхами: его сбил с толку один из камней, которые стояли кругом на лугу возле паба. В лунном свете монолит и вправду походил на сгорбившегося человека. Алан подошел к нему и провел пальцами по завиткам и узорам, вырезанным на древнем валуне.

Ему всегда нравились камни. Они напоминали о первозданной природе в противовес бесстрастной, стерилизованной науке, которая господствовала в современном мире. Эти валуны чуть не поставили крест на исследовательском центре. Когда проект впервые был обнародован, общественность посчитала, что он угрожает памятнику старины. И хотя рядом с камнями не нашли никаких захоронений, центр все-таки перенесли на другую сторону железной дороги.

Алан вообще не понимал, почему его решили построить в Рингстоуне: место было не то чтобы подходящим. Это, в свою очередь, породило слухи, что в центре занимаются темными делами. Подливало масло в огонь и то, что у бизнесмена, занимавшегося проектом, было обезображено лицо. Бедняге даже приходилось носить маску, чтобы скрыть свое уродство.

Похлопав по камню, Алан направился к подземному переходу. На луну наползли облака, и он пожалел, что не взял с собой фонарик. Когда мужчина спустился в туннель, что-то мазнуло его по лицу. Алан вскрикнул, но, смахнув «что-то» со щеки, тут же рассмеялся над собой – это была обычная паутина.

Он вытер руку о куртку. Паутина оказалась неожиданно липкой и крепкой. Когда он попытался стряхнуть остатки, то угодил в новую. Алан дернулся, чтобы высвободить руку, но только еще глубже увяз. Тогда он потянул сильнее – и услышал треск рвущейся ткани. То был рукав его куртки. Внезапно освободившись, Алан потерял равновесие и полетел спиной назад, угодив во что-то мягкое и липкое. Паутина гигантскими клоками свисала со стен и потолка подземного перехода. Не на шутку встревожившись, Алан попытался встать, но сеть держала крепко. Охваченный паникой, он изо всех сил старался вырваться – но увязал только сильнее.

Странный скребущий звук в конце туннеля заставил Алана замереть. У противоположного входа мелькнула тень.

– Эй, есть там кто? – позвал он. – Мне нужна помощь!

К огромной досаде Алана, ответом ему был лишь шелест растущего у перехода кустарника.

– Я не шучу! Я застрял!

Тень начала двигаться в его сторону, но чем ближе она подбиралась, тем яснее Алан понимал, что существо, забредшее в туннель, не принадлежит к человеческому роду. С каждой секундой он все отчетливее различал прерывистое хриплое дыхание и царапанье чего-то жесткого об облицованные плиткой стены. Наконец тень заполнила весь туннель.

Когда существо ступило в пятно лунного света, сердце Алана остановилось.

Кевин Алпертон проснулся резко, словно что-то вырвало его из сна. Несколько секунд он лежал в темноте, прислушиваясь к знакомым звукам дома и пытаясь определить, что именно его разбудило. Кевину снилось мороженое. Он гулял по пляжу, забыв о школе и докучливых учителях; вокруг был только теплый песок и мерное шуршание волн по блестящей гальке. В какой-то момент этот звук сменился другим – пронзительным и громким. Он-то и вернул Кевина в реальность.

Мальчик бросил взгляд на часы – одиннадцать. Родители, скорее всего, еще не легли. Наверное, это они его разбудили.

Вытянувшись на кровати, Кевин попытался устроиться поудобнее, как вдруг тишину снова нарушил пронзительный крик. Звук был чем-то средним между завыванием кота и плачем младенца. От него волосы у Кевина на затылке встали дыбом.

Он застонал.

Лисы.

Каждую весну одно и то же. Поздно вечером, когда машин на дороге становится меньше, лисий молодняк выходит порезвиться. Маленькие лисята довольно милые, но стоит им немного подрасти, как они превращаются в настоящую проблему: переворачивают мусорные ведра, роются в компостных кучах, а еще мешают спать своим тявканьем и воем.

Кевин зарылся головой в подушку, хотя знал, что это не поможет. Есть только один способ утихомирить лис: отогнать их подальше.

Позевывая, Кевин откинул одеяло с Годзиллой и вытащил себя из кровати. После парочки бессонных ночей прошлым летом он завел привычку держать на подоконнике мощный водяной пистолет. Сперва он хотел воспользоваться рогаткой, но мама сказала, что это жестоко и опасно, и конфисковала ее.

Когда мальчик приблизился к окну, с улицы снова донеслись лисьи завывания, но что-то в них – то ли громкость, то ли изменившаяся интонация – заставило Кевина похолодеть. Раньше звери таких звуков не издавали. Этот вопль был полон ужаса и страдания.

Занервничав, Кевин отодвинул занавеску и выглянул в окно. Спрятавшаяся за облака луна превратила сад в театр теней, и все же мальчик заметил животное, извивающееся посреди лужайки. К ним действительно забрела лиса, вот только с ней что-то было не так. Прижавшись носом к стеклу, Кевин попытался рассмотреть, что именно. Лиса каталась по стриженой траве и яростно кусала себя, взвизгивая и рыча от боли.

Не успел Кевин опомниться, как луна вынырнула из облаков. В потоке ее молочно-белого света мальчик разглядел десятки ползающих по лисе черных существ. Не на шутку испугавшись, он шарахнулся от окна – а в следующую секунду услышал отчаянный визг, после которого на сад вновь опустилась тишина.

Какое-то время Кевин стоял посреди темной комнаты, пытаясь осознать, что же он увидел. От окна он держался подальше. Мальчик хотел было спуститься вниз и все рассказать родителям, но представил уничижительный взгляд, которым наградит его отец, и счел за лучшее никуда не ходить.

Кевин забрался в кровать и закрыл глаза. Он тщетно силился не думать о том, что произошло в саду, но когда наконец уснул, в его снах больше не было места мороженому и пляжу: их вытеснили блестящие черные монстры и жуткие, исполненные боли крики несчастной лисы.

Глава первая

Поля вокруг Рингстоуна окутывал густой туман, но первые лучи солнца уже начинали пробиваться сквозь кроны деревьев, в которых дремали стаи ворон. Внезапно птицы с карканьем поднялись в воздух – сонную утреннюю тишину английской провинции нарушило громкое «вуу-вуу», и на фоне сельского пейзажа проступили синие очертания ТАРДИС.

Едва телефонная будка полностью материализовалась, дверь распахнулась, и Доктор высунул голову наружу. В этой инкарнации он был высоким мужчиной с худым лицом, щеткой взъерошенных седых волос и пронзительными глазами под выразительными кустистыми бровями.

Удостоверившись, что ТАРДИС не сбилась с курса, Доктор вышел наружу, освободив дорогу миниатюрной девушке с эльфийским лицом.

– Ну и где мы? Или правильнее будет спросить – когда? – поинтересовалась она, настороженно оглядываясь вокруг. – Далекое прошлое? Еще более далекое будущее? Неизвестная планета, которая по чистой случайности выглядит, как английская глубинка?

Доктор смерил спутницу суровым взглядом.

– Это Уилтшир.

– Уилтшир? – Клара кивнула с притворным одобрением. – Что ж, ты показываешь мне действительно необычные уголки Вселенной!

– Не я нас сюда привел. – Доктор неспешно прохаживался перед будкой. – ТАРДИС уловила возмущение лей-линий[?]. Небольшое, но достаточное, чтобы обратить внимание.

– Лей-линии? – Клара удивленно уставилась на Повелителя Времени. – Только не говори, что регенерировал в хиппи!

– Что б ты знала, мое соло на тамбурине взорвало Вудсток. Ах, вот мы где… – Доктор, прищурившись, смотрел сквозь тающий туман на шпиль далекой церкви. – И это значит… – Он провел воображаемую линию от шпиля к ТАРДИС – и дальше, к противоположному концу поля. – Нам туда.

И он устремился в туман, вытянув перед собой руку – отчего сразу приобрел сходство с пугалом, вырядившимся в ботинки и пальто. Устало вздохнув, Клара закрыла дверь ТАРДИС и поспешила вслед за Доктором.

Как только за окном рассвело, Кевин помчался вниз, натянул сапоги поверх пижамных штанов и, осторожно поглядывая по сторонам, вышел в сад через черный ход.

В глубине души он надеялся, что на лужайке ничего нет, что прошлой ночью лунный свет и чересчур богатое воображение просто сыграли с ним злую шутку; но чем ближе он подходил к дальнему концу сада, тем яснее различал лежащую на клумбе кучку красно-бурого меха.

Мальчик с опаской наклонился к останкам лисы: животное будто съежилось после смерти. Вооружившись сломанной палкой с отцовской грядки, Кевин потыкал лису. Шкура поддалась, словно оболочка сдутого шарика; мальчик с ужасом понял, что от лисы не осталось ничего, кроме меха, кожи и костей. Кто-то выел ее изнутри.

Когда Кевин опустился на колени, чтобы получше разглядеть находку, в кустах раздалось шуршание, и под забором, отделявшим их сад от соседского, блеснуло что-то черное. Мальчик отвел ветки в сторону, и «что-то», резко ускорившись, юркнуло в нору размером с кроличью – вот только вырыл ее не кролик. Кевин сунул туда палку. Он мог поклясться, что в темноте под землей что-то двигалось. Что-то черное и блестящее.

Он наклонился еще ниже.

– Кевин?

Мальчик подпрыгнул, услышав из дверей кухни мамин голос.

– Что ты делаешь в саду в пижаме? Снова в школу опоздаешь. Быстро домой!

– Сейчас!

В последний раз ткнув палкой в нору, Кевин отшвырнул ее в сторону и побежал назад. Едва дверь за ним захлопнулась, из дыры в земле высунулось, покачивая усиками-антеннами, блестящее черное существо.

Клара брела по утоптанной тропинке через луг, наслаждаясь сонным спокойствием английского утра. В последнее время на ее долю выпадало не много мирных мгновений: путешествия с Доктором – и работа в школе Коал Хилл, если уж на то пошло, никак не вписывались в понятие «тихая жизнь».

Девушка остановилась и закрыла глаза, вслушиваясь в гудение пчел над дикими цветами, карканье ворон и тарахтение далекого трактора. В Шордиче такого не бывает. Клара задумалась, понравилось бы здесь Дэнни Пинку. Он не похож на деревенского парня, но ему и прежде случалось ее удивлять. Возможно, когда она вернется домой, стоит пригласить его пообедать за городом, в каком-нибудь баре под открытым небом…

Клара поняла, что несколько увлеклась мыслями об учителе математики, и ускорила шаг. Когда девушка наконец догнала Доктора, тот сидел на корточках в центре круга из камней и внимательно изучал показания звуковой отвертки.

Из дюжины глыб одни представляли собой лишь обломки, другие были выше Клары. Но на всех без исключения красовались завитки кельтских узоров; за сотни лет английская погода изрядно над ними потрудилась, сделав некоторые едва различимыми.

– Ага, – пробормотала Клара под нос. – Лей-линии, значит.

Доктор встал и принялся сканировать отверткой небо у себя над головой.

– Что ты делаешь?

– Проверяю, не застрял ли в гиперпространстве над кругом космический корабль.

– А такое часто случается?

– Чаще, чем ты думаешь, – ответил Доктор. – Но не в этот раз.

Закрыв отвертку, он убрал ее в карман пиджака.

– Источник энергии, на который среагировала ТАРДИС, действительно находится здесь. – Повелитель Времени махнул рукой на камни. – Но старушка, видимо, перепутала время. Потому что этот источник спит. Уже много лет.

– И ты так думаешь, потому что?..

– Один из камней отсутствует. – Доктор указал на бетонную тумбу, стоявшую на пустом месте между монолитами.

На ней красовалась маленькая табличка с коротким рассказом о памятнике. Клара подошла и принялась читать вслух:

– «Королевская стража» – памятник бронзового века, расположенный на границе деревни Рингстоун в Уилтшире. Точное предназначение неизвестно, но принято считать, что камни представляют собой астрологический календарь. Во время Второй мировой войны памятник был поврежден немецкими бомбардировщиками…

Клара нахмурилась.

– Зачем немцам понадобилось сбрасывать бомбы на тихую английскую деревушку?

Доктор помрачнел.

– Разве военным нужны причины, чтобы куда-нибудь сбросить бомбу?

Клара мысленно отвесила себе подзатыльник. После регенерации Доктор стал крайне резко реагировать на все, даже отдаленно связанное с военными. Наверное, это не было бы проблемой, если бы новый парень Клары – точнее, ее потенциальный новый парень – в прошлом не служил в армии.

– Пойдем в деревню? – решила сменить тему девушка. – Посмотрим, где здесь можно позавтракать.

– Ты иди, а я попробую разобраться, зачем на самом деле был нужен этот круг. Если я смогу воссоздать пиктограммы с отсутствующего камня…

Доктор вытащил из кармана кусок мела и начал покрывать бетонную тумбу кельтскими узорами.

– Вообще-то, это вандализм, – серьезно заметила Клара, но в ответ получила лишь сердитый взгляд из-под кустистых бровей. – Ну смотри. – Она пожала плечами. – Если тебя схватит местная полиция, сам будешь виноват.

– Надеюсь, в таком случае ты дашь мне отменную характеристику…

Доктор принялся бегать от камня к камню: он на секунду застывал перед разными символами, потом возвращался к тумбе, стирал рукавом часть меловых рисунков и заменял их новыми.

Клара уже хотела возразить, что не так-то просто дать характеристику человеку, который недавно сменил и внешность, и личность – но промолчала. Она все еще привыкала к этой версии Доктора. С ее Доктором она всегда знала, что говорить и что делать. Но с новым…

Просто ей потребуется чуть больше времени.

Оставив Доктора с его рисунками, Клара зашагала в сторону деревни.

Кевин встревоженно посмотрел на часы. Он ждал автобус уже двадцать минут. Так он опоздает в школу. Опять!

Нечестно. В этот раз он не виноват. Он заранее пришел на остановку, просто автобус не приехал. Но вряд ли родители и учителя будут слушать его оправдания. Они ясно дали понять, что не потерпят новых опозданий – независимо от причины.

Пешком до школы было от силы пятнадцать минут. Если он пойдет сейчас, то, возможно, успеет вовремя – и его даже не оставят после уроков.

Кевин оглянулся на дорогу в последний раз – на случай, если автобус все-таки покажется на горизонте (с его везением транспорт вполне мог приехать через минуту после того, как он уйдет с остановки). И вдруг понял, что на трассе вообще нет машин. Конечно, дорогу через Рингстоун сложно назвать оживленной, но хоть кто-нибудь должен был по ней ехать!

Кевин пожал плечами. Может, случилась авария – в это время года на шоссе часто выбегают овцы. У молодняка не работает инстинкт самосохранения, и водителям приходится выворачивать руль, чтобы их объехать. Иногда после этого машина оказывается в канаве.

Успокоив себя, что в этом случае не он один опоздает в школу, Кевин тронулся с места. Мысли его снова и снова возвращались к найденным в саду останкам лисы. То, что случилось с бедным животным, было как-то связано с черными существами в норе. Кевину показалось, что они похожи на насекомых, только очень крупных. Мальчик был уверен, что в Британии таких больших не водится.